Краткая биография:
Юл Бриннер, актер. Дата и место рождения русского по происхождению актера не были точно установлены, так как ответы Бриннера журналистам были самыми разными. Предпологается что это город Владивосток. В 1951 году, он, преуспевающий телережиссер компании «Си-Би-Эс», поддав­шись уговорам Мэри Мартин (с которой в 1946 году сыграл в пьесе «Песня лютни»), согласился попробоваться на главную роль в мюзикле Роджерса и Хаммерштейна «Король и я». Бриннер снялся во многих кинокартинах, среди которых была киноверсия «Король и я» (1956) с Деборой Керр. За этот фильм актер получил «Оскара». Бриннер запомнился зрителям именно ролью короля Монгкута в многократных постановках мюзикла.
В конце сентября 1983 года находясь в Лос-Анджелесе во время гастролей по стране с очередной постановкой спектакля «Король и я», и после четвертой женитьбы, Бриннер вместе с простудившейся женой поехал к ее врачу, Полу Руднику. Приехав к Руднику, он попросил его посмотреть шишку на горле, которая появилась две недели назад. Анализ крови и последующая биопсия показали, что у Юла Бриннера, выкуривавшего по пять пачек сига­рет в день, рак легких, и болезнь уже поразила лимфатическую систему. Оперироваться было слишком поздно. Лишь один из шести онкологов, у которых консультировался актер, отпустил ему больше двух месяцев жизни. Бриннер решил держать свой диагноз в секрете и бороться с болезнью. В течение восьми недель он почти каждый день проходил лучевую терапию, и пока бьш в Лос-Ан­джелесе, не пропустил ни одного спектакля, хотя часто чувствовал недомогание. Актер рассказал о своей болезни только продюсеру спектаклей, своему менеджеру и двум старшим детям.
В 1984 году Юл и его жена Кэтти поехали в Германию лечиться у ганноверского иммунолога Ханса Найпера, предписывающего специальные диеты и инъекции травяными отварами. Вернувшись в Нью-Йорк, чувствуя себя гораздо лучше и получив отрицательные результаты всех тестов, Бриннер узнал от врачей, что болезнь временно ослабла. «Эти доктора слишком консервативны, — радостно сообщил он. — Я совершенно поправился. Я победил рак».
Гастроли актера по стране продолжались, и завершающим должен бьш стать спектакль на Бродвее в мае 1985 года. Зрители, заплатившие бешеные деньги за билеты, стали замечать, что ореол звезды несколько потускнел. Мэри Бет Пейл, партнерша Бриннера по шестистам спек­таклям, позже вспоминала, что в последние недели он с трудом проходил от грим-уборной до сцены. Однако пе­ред выходом актер преображался, становясь «гибким, слов­но дикий лесной кот». Тем, кто чувствовал, что с ним что-то серьезное, актер говорил, что страдает от последствий травмы, полученной в дни цирковой юности в Париже. Иногда объявляли, что «мистер Бриннер болен воспалением горла и уха». Сезон закрылся 30 июня, и Юл пропус­тил всего семь из дополнительных представлений. Специ­ально для него номер «Потанцуем» где он вальсировал с Пейл, был сокращен, а «Недоумение» — его сольный но­мер — вовсе исключен. Спустя тридцать четыре года пос­ле первого выхода на сцену, Бриннер спасал постановку лишь силой своего характера. Когда последний раз опустился занавес, публика встала, чтобы хором спеть «Олд Лэнг Сайн». Бриннер раскланялся в очередной раз, дер­жась за руку своей жены Кэтти, игравшей придворную танцовщицу, и на прощание помахал рукой у лестницы, ведущей за кулисы. Миллионы американцев-театралов видели его в этой роли на Бродвее начиная с 1951 года и во время его бесчисленных гастролей.
Супруги Юл и Кэтти провели месяц в своем доме на севере Франции, затем возвратились в Нью-Йорк. 4 сентября Юл поступил в нью-йоркский госпиталь под именем Робби Ли, персонал больницы дал обещание соблю­дать секретность. Через две недели он впал в кому и умер 10 октября 1985 года. Пресс-агент Бриннера заявила: «Он встретил смерть с достоинством и силой, которые поразили даже врачей». У постели умирающего находились Кэтти и четверо детей, двое из которых были приемными. По­хороны были скромными и состоялись в тот же день.
После смерти Юла Бриннера по телевидению неоднократно повторялось его короткое обращение о вреде курения, снятое незадолго до смерти по заказу Национального института рака. На вечере памяти актера в театре Шуберта, на Манхэттене, состоявшемся в январе 1986 года, тележурналист Майк Уоллес назвал Бриннера «человеком, родившимся с дополнительной квартой шампанского в кро­ви и знавшим, как передать ее другим».